Южная Африка - 2021

Первоначально мы планировали отправиться в ЮАР в апреле 2020, и в январе начали подготовку - купили билеты и принялись за разработку маршрута и заказ гостиниц. Однако в феврале 20-го  появились ужасные новости о новом вирусе Covid-19, и в марте стало понятно, что мир быстро не справится с этой бедой, и нужно что-то делать с нашей поездкой. Совсем отказываться от неё не хотелось, но из-за множества неопределённостей лететь было тревожно. Мы сдвинули сроки на сентябрь 20-го. Однако ситуация с ковидом к осени ухудшилась – страны стали вводить локдауны, ЮАР закрылась, авиакомпании перестали туда летать. Мы опять отложили поездку и следили за развитием событий. Терпеливо перестраивали маршруты, меняли билеты, перебронировали отели… Прошёл почти год. За это время мир научился жить с ковидом и противостоять ему, ЮАР подарила миру новый штамм вируса, к тому же там произошли мощные погромы и грабежи, а мы всё не расставались с надеждой о полях Южной Африки. Вакцинировались. Собрались-таки лететь. В очередной раз переделали билеты, спланировали маршрут, заказали гостиницы и, наконец, вырвались с Евразийского материка. 10 сентября 2021 мы приземлились в Кейптауне, и ранняя южноафриканская весна нас встретила тёплым солнечным днём. 

Прямо в аэропорту мы взяли напрокат внедорожник Ford Everest и помчались навстречу новым растительным находкам. Хотела написать нашим новым приключениям, но как раз вот этого тогда не хотелось, времена как-то не располагали к неожиданностям и авантюрам. Конечно, сама наша эта поездка в разгар пандемии здорово смахивала на авантюру и порой вызывала недоумение у наших друзей и родственников. Мы же очень надеялись, что поездка пройдёт гладко и спокойно, и наши «поисковые» планы осуществятся. Ну нельзя же два года подряд не быть в любимой Африке! Пока есть возможности и силы для таких не простых путешествий, время терять нельзя.

Сейчас о том, какие виды и где нам удалось найти.

Виды пеларгонии имеют свои ареалы, что, конечно, облегчает задачу их поиска. И ещё цветение в определённый месяц, которое почти всегда позволяет идентифицировать растение сразу на месте. Мы отправились в путешествие на весь сентябрь, а это значит, готовились искать виды, цветущие в этом месяце или, по крайней мере, в позднем августе или в начале октября. Таких видов пеларгонии оказалось не очень много, но разбросаны друг от друга они были значительно, редко когда в одном и том же месте можно было найти сразу несколько видов.

Первая пеларгоша, осчастливившая нас своим цветочками, была крошечная P. parvipetalum. Клубневая, секция Ноаrea. Одна из тех, что цветёт при наличии листьев – обычно у видов этой секции листья засыхают до начала цветения или во время его. Почти рядом с Ванринсдорпом (Vanrhynsdorp) мы нашли две не очень многочисленные популяции на расстоянии где-то в несколько сот метров одна от другой.

Места произрастания P. parvipetalum

Oкрестности этого городка просто заселены редкими растениями, не только пеларгониями, что во время поиска постоянно отвлекает – хочется разглядывать этих уникальных представителей флоры, а нужно продолжать поиски пеларгоний, иначе не хватит светового дня.

P. parvipetalum в природе

Неподалёку от этих мест начинается часть горной гряды Мацикама (Matzikama), куда можно попасть по перевалу Гифберг Пасс (Gifberg Pass), или просто Гифберг (Gifberg). Многие путешественники считают, что Гифберг это название горы, однако это название перевала, хотя и не длинного (~8 км), но очень узкого и крутого, и от того достаточно опасного. На протяжении всего подъёма с одной стороны – каменистая кромка крутого обрыва, а с другой - почти вертикальная стена горы, и в некоторых местах разъехаться со встречной машиной почти невозможно. И каждый раз, когда мы поднимаемся в гору, я молю Бога, чтобы не встретиться с машиной, идущей вниз, в долину Ванринсдорпа. Так же и при спуске обратно. Где-то лет семь назад эту горную дорогу покрыли асфальтом, что, безусловно, повысило безопасность, раньше мы поднимались по красноватой глине с мелкими камушками, что увеличивало вероятность скатиться в пропасть и наше нервное напряжение. Тем не менее подняться наверх определённо стоит, мы всегда находим там что-то новенькое из пеларгоний, да и проверяем найденные несколько лет назад виды, - как они, живы ли, увеличилась ли их численность, хорошо ли им растётся.

Вид на долину с перевала Гифберг

Эта верхняя часть Мацикамы называется Маскам (Maskam), и там всего несколько проезжих грунтовых дорог, может, две или три. Одна из них кольцевая, длинная, светового дня не хватит проехать по ней. Мы как-то пытались, ползли по ней несколько часов, в итоге устали, развернулись и еле успели к её началу до темноты. Движения по этим грунтовкам почти нет из-за отсутствия надобности, в этих отдалённых местах никто не живёт. Выбрали одну из этих дорог. По ходу заметили, что растений P. rapaceum с бежево-розовыми цветками не оказалось на привычном месте - участок, где они росли, попал под распашку - фермеры потихоньку осваивают эти высокогорные земли. А вот корявые кусты P. alternans по краям дороги виднеются и тут, и там. В сентябре на них ещё нет цветков, только зелёные барашковые листья на концах полузасохших чёрных стеблей. Частенько выходим из машины для поисков. P. triste, P. myrrhifolium иногда попадаются, малооблиственные кусты P. scabrum тоже никуда не делись с привычных мест. Продвигаемся всё дальше и дальше, вглубь Маскама, ранее мы не исследовали местность так далеко от окончания перевала. День мрачный, солнца нет, чёрные дождевые тучи очень низко над головой, вокруг тихо, слышен только мягкий рокот двигателя. Дорога грунтовая, волнами, камни как будто сужают её, есть они и на дороге, некоторые острые норовят зацепить дно машины. Конечно, ездить на легковой машине по таким маршрутам небезопасно, помощи в случае чего ждать не от кого – людей и транспорта нет на вершине горы на многие десятки километров, а снизу – когда доедут? Поэтому мы на внедорожнике Ford Everest, который очень надёжен и полностью оправдывает своё название. Хотя в некоторых местах и на нём бывало страшновато.

По дороге к растениям P. fasciculaceum

Медленно мы тащились по этой нерадостной дороге ещё километров тридцать. Останавливались, выходили для поисков, опять в автомобиль. Привычные растения, ничего особенного. Больше 2 часов ползли, но не зря. Уже когда стали падать капли дождя, и мы собрались развернуться, за огромными камнями заметили необычные листья P. fasciculaceum. Растений было мало,  мы обнаружили всего три пучка листьев, торчавшими из песчаного грунта на камнях. Это достаточно редкая пеларгония, с узким ареалом. Я её выращивала, поэтому опознала её листья без труда. Цветущих растений не было, так как цветёт P. fasciculaceum с декабря по январь/февраль. Однако мы были рады видеть и листья, сфотографировали их и стали возвращаться. До темноты успели ещё посетить место с когда-то найденным, но до сих пор неопределённым видом. Там побродили, но ничего не нашли, ни листьев, ни цветков. Вернулись домой уже в сумерках.

Листья P. fasciculaceum

Следующая значимая находка, о которой стоит рассказать – Pelargonium confertum. Это пеларгония из той же Aciculatum-группы, что и P. fasciculaceum, где каждая пеларгония – очень редкая. Два года назад, в конце октября 2019, в северной части кварцевой полупустыни Кнерсвлакте мы нашли цветущую P. confertum, редкий клубневый вид. Но тогда у растения листьев на было, они засыхают во время цветения.

Среда обитания P. confertum

В тот раз, пока мы рассматривали найденные цветочки и фотографировали их, вокруг нас, соблюдая расстояние приличия и осторожно косясь, бродили овцы, некоторые с маленькими детками. Чтобы они ненароком не сжевали редкое растение, тогда я обложила камнями в виде защитного высокого заборчика место ценной находки, и казалось бы, визуально его запомнила. В этом году мы запланировано вернулись туда, чтобы увидеть листья, их форму, исследовать их. Как же я ошибалась, думая, что легко найду свой огороженный камнями редкий вид! Оказывается, в пустынных полях все камни схожи. Я совершила это открытие, пока мы рыскали в холодном утреннем тумане, пытаясь отыскать листья, которые видели только на рисунке в диссертации Е. Мараис. Съели, видимо, съели мою драгоценную P. confertum эти прожорливые!.. И сгороженный каменный заборчик не защитил этот маленький исчезающий вид. Так бормоча, я едва не наступила на листья, на первый взгляд, очень похожие на искомые. Упав на колени и приглядевшись повнимательнее, поняла - да, это они! Такие красивые, с каплями росы, большие (~ 10 см) и волосатые. Рядом ещё и ещё… Конечно, для цветов ещё не время. В приступе радости мы защёлкали фотоаппаратами. Здешняя популяция этого вида оказалась живой - больше десятка растений P. confertum разбросаны на площади около 1 кв. км.

Листья P. confertum

Побродив по этому суккулентному царству, боясь повредить разные живые камни, мы ещё нашли цветущие P. echinatum и P. moniliforme. Последних было очень много, на одном из пологих каменистых холмов их весёлые розовые мордашки виднелись на каждом шагу, и поодиночке, и множественно, маленькими цветущими полянками. Я тогда даже слегка привыкла к их многочисленности, перестала им удивляться, подумав, что сентябрь – время цветения этого вида, и мы ещё достаточно увидим их где-то дальше по нашему маршруту Северного Кейпа. Но я ошиблась, дальше на своём пути мы так больше не встретили этот, казалось бы, распространённый вид.

P. moniliforme, растущая по соседству с P. confertum

Знакомая многим клубневая P. incrassatum своими малиновыми помпонами соцветий заполонила весь Намакваленд (Namaqualand). И затмила своей красотой все другие цветы. За наши поездки мы её видели мильоны раз, и её фото у нас полным-полно, однако в этот сентябрь – ну просто буйство ярко-розовых шаров! И ей было всё равно, где расти – на солнце, в песке или камнях, у дороги, под кустом, среди веток… Розово-малиновые пятна шаров-соцветий заметны повсюду, издали, и эту красавицу невозможно было не фотографировать, что мы и делали, хотя фото уже были явно избыточными. Очень фотогеничный вид.

Растения P. incrassatum в различных местах Намакваленда

Ещё рассказала бы о впервые найденном, новом для нас виде – P. bubonifolium. Он имеет национальный статус редкого вида. Обитает в очень отдалённых районах: в окрестностях Витпуца в крайней южной части Намибии и районах Стейнкопфа и Окипа в Намакваланде. Это полупустыня с годовым количеством осадков менее 100 мм. Растёт он в каменистых местах в глине среди невысокой суккулентой растительности, и в некоторых местах встречается в изобилии. Время цветения с августа по октябрь с пиком в сентябре. Это раннецветущий вид секции Hoarea, и листья ещё живы, когда появляются цветы. Поскольку наше путешествие по времени совпадало с периодом его цветения, мы, естественно, включили его в наш Вишлист (Wish List). Поэтому отправились на север страны.

В районе Стейнкопфа мы бывали в прошлые поездки, однако ранней весной, в сентябре, попали  сюда впервые. Грунт здесь твёрдый, образуемый красной глиной, сухими песками и камнями, иногда под ногами только камни разных размеров, пересыпанные песком. Первые растения P. bubonifolium нашли почти сразу, проехав с десяток километров от Стейнкопфа. Они удивили своими маленькими размерами и остались бы не замечены, если бы не их свежие беленькие цветочки, выделяющиеся на кирпичном фоне песка и камней.

P. bubonifolium в природе

По соседству с этими малышками разрослись P. crithmifolium, превратившись в огромные кусты шириной в больше метра, даже на некотором расстоянии хорошо заметны яркие шары всё той же P. incrassatum, виднелись головки немногочисленных P. echinatum с цветками редкого сиренево-фиолетового окраса, их растения прятались внутри засохших кустов.

P. crithmifolium и P. echinatum растут рядом с P. bubonifolium

Вторую популяцию P. bubonifolium мы обнаружили на расстоянии около десятка километров по той же дороге. В описании вида замечено, что лепестки могут быть белыми или розовыми. В обоих местах цветки были белыми, верхние лепестки с дорожками красных пунктирных маркировок (нектарные направляющие), нижние – чисто белые. Рядом со второй популяцией были замечены кустарники P. antidysentericum subsp. zonale с новым приростом и ярко-зелёными листьями, некоторые ещё без характерной тёмной зоны. Они росли буквально из-под камней, по большей части крупных, передвинуть которые было невозможно из-за их заглублённости в глину и впечатляющего веса. Так что размеры клубней этого подвида P. antidysentericum остались неизвестными.

Среда обитания P. antidysentericum subsp. zonale

P. sericifolium растёт на солнечных скалистых склонах в северной части Намакваленда, в пределах области с центром в Спрингбок (Springbok). Его ареал достигает южных районов Намибии. Это засушливые регионы, получающие в течение зимы около 100 до 200 мм осадков, с очень жарким летом и безморозной зимой. Корневая система P. sericifolium сильно разветвлена и глубоко проникает в почву. На мой взгляд, это очень гармоничный вид – у него красивая листва - мелкие фигурно вырезанные листочки с серебристым шелковистым опушением, и яркие розово-пурпурные цветки с полосками тёмного бордового оттенка по всем лепесткам. Серые суккулентные стебли-веточки небольших кустарничков покрыты остатками черешков и прилистников. Не растение, а просто мечта коллекционера! Однако попытки выкопать растения с целью пересадки, как правило, завершаются неудачей из-за повреждения корней при удалении растения из плотного каменистого грунта, в котором оно обычно растёт. Мы нашли ну просто огромное количество цветущих кустиков P. sericifolium в одном из частных заповедников под Спрингбоком. Дикие растения порой были так красивы, будто какой-то садовник специально приготовил их для фотосъёмки. Пофотографировали мы их вдоволь.

P. sericifolium в природе

Знаменательно, что среди этих растений нам попался кустик P. sericifolium с цветками красного, а не розово-фиолетового цвета, как у типичного вида. Он был один, мы внимательно осмотрели вокруг всю большую площадку. Да и дальше по этой территории мы помнили об удивительных алых цветках, и глаза сами пытались их отыскать. Однако ещё хотя бы одного такого растения нам не больше попалось. Есть информация, что где-то в северных частях Намакваленда существуют растения P. sericifolium с белыми цветками, в той популяции насчитали около 50 особей. А нами найденный экземпляр с красными цветками рос всего один! Как он получился такого нехарактерного для P. sericifolium красного цвета, непонятно.

Кустик P. sericifolium с алыми цветками

На протяжении нашего пути по этому заповеднику нас сопровождали ещё зелёные кусты P. praemorsum в крупных кремовых цветках, похожих на удивительных бабочек. Сквозь сухие ветки старых кустов пробивалась длинными цветоносами P. pulchellum. Цветки у неё радостные – белоснежные, с широкой красной полоской по нижним лепесткам. Последний факт удивляет, так как обычно у видов Пеларгонии раскрашены верхние лепестки или нижние только в своём основании. А тут – широкие малиновые штрихи акварельной кистью природы. Задорно так.

P. praemorsum и P. pulchellum соседствуют с P. sericifolium

Ну и всё та же гордость весеннего Намакваленда – P. incrassatum. Обильно цветущая среди и камней и камушков P. echinatum, и тоже с белыми цветками. На ярком весеннем солнце всё это обилие цветущих растений, не только пеларгоний, смотрится очень оптимистично и вызывает хорошее настроение. Но огорчение тоже рядом - не малых размеров толстостебельная старушка P. crithmifolium, которую мы навещали в каждый свой приезд в эти места, по какой-то причине почти засохла. Зато вокруг подрастали разного возраста её многочисленные детки, мудрая природа позаботилась о продолжении рода, каждый год разбрасывая ветром многочисленные семена с материнского растения.

P. incrassatum, P. praemorsum и старое растение P. crithmifolium

Искать клубневые виды всегда более результативно в пору цветения, у P. chelidonium она ограничена сентябрём - началом октября. Найти этот вид достаточно трудно, хоть и растёт он очень локально, однако численность его чрезвычайно мала, и находится он в Красной книге южноафриканских растений со статусом "находящийся под угрозой исчезновения". Найти его  было так увлекательно и заманчиво! К поискам мы подготовились – скрупулёзно собрали информацию из литературы о конкретных местах его произрастания, даже нашли координаты некоторых. Ими поделились люди, находившие P. chelidonium годами ранее. На южноафриканских просторах практически непреодолимом препятствием оказываются заборы из колючей проволоки и закрытые на цепи с замком ворота на участки. В Южной Африке почти вся земля, не только плодородная и пригодная для пастбищ, находится в частной собственности. Фермеры (хозяева) ставят высокие, иногда под два метра, проволочные заграждения как от непрошенных гостей, так и для предотвращения выбега животных на скоростные дороги. А в природных заповедниках в этой части Западной Капской провинции, где свободный доступ посетителей и нет травоядных,  P. chelidonium не произрастает. Или нам просто не повезло с информацией о таких местах.  И вот в один из немногих дней, отведённых для поисков этого вида, мы проезжали вдоль большого заброшенного поля и увидели старые ворота без замка. Местное правило такое - если ты открыл ворота и попал внутрь участка, то обязательно закрой их за собой. Оставив машину перед входом, мы отправились на заросшее травой поле и сначала решили осмотреть ту площадь, что могли обойти пешком. Поле казалось безграничным.  Двинулись вдоль обочин какой-то старой дороги. Слева и справа росли серые пучковатые травы, перемежающиеся с зелёными низкими, различные кустарники - типичная растительность реностервельда. Грунт глинистый и мелко каменистый, очень подходящий для этого произрастания вида. Попадалось много растений, поеденных животными, а также следы их присутствия и жизнедеятельности. Голубое утреннее небо идеально чистое, ни облачка, ещё не жаркое солнце, ещё нет постоянного надоедающего ветра, - погода просто отличная. Час медленного продвижения по полю пролетел незаметно, как нам вдруг несказанно повезло! Мы наткнулись на маленькое цветущее растение, такое желанное и усиленно разыскиваемое, со слегка потрёпанными, яркими розовыми лепестками. Нашли, как потом оказалось, единственное растение P. chelidonium на всём поле! Схватились за фотоаппараты и начали съёмку этого чуда. Увлечённо ползали по земле вокруг этих нескольких цветочков, пытаясь сделать хороший снимок, по сторонам огладываться было некогда. Вдруг нас отвлёк хруст ломающихся веток и какой-то приглушённый шум, означающий чьё-то приближение. Оставив съёмку и подняв головы из травы, мы опешили - с двух противоположных сторон нас медленно обступали полчища овец, по пути деловито поедающих всё, что можно было сжевать. Мы подскочили с земли и спаслись от них бегством к автомобилю. Не знаем, уцелел ли после прохода двух встречных отар этот единственный экземпляр маленького трепетного P. chelidonium...

P. chelidonium в природе

По научным данным, расширение сельского хозяйства в Западном Кейпе за последние почти 100 лет привело к потере 80% среды обитания этого вида, и этот процесс продолжается. Из небольших изолированных фрагментов естественной растительности известно, что она продолжает теряться и деградировать из-за отсутствия пожаров (они необходимы для её обновления), конкуренции со стороны чужеродных инвазивных растений и чрезмерного выпаса скота.

В эту поездку мы много чего хотели найти. Например, знакомую многим цветоводам яркую P. tricolor. Это очаровательный, маленький и обильноцветущий кустарничек, демонстрирующий одни из самых удивительных естественных вариаций форм цветов и их окрасов. P. tricolor с белыми и сиреневыми лепестками имеет широкое распространение, встречается в засушливых финбосах гор Лангеберг (Langeberg), Свартберг (Swartberg) и Утениква (Outeniqua), недалеко от таких городов, как Риверсдейл (Riversdale), Ван-Виксдорп (Vanwyksdorp), Барридейл (Barrydale) и Оудсхорн (Oudtshoorn). Видовая форма с верхними красными лепестками имеет более ограниченное распространение. Одно из мест его произрастания – район перевала Гарсия, проходящий через горный хребет Лангеберг. Немногочисленную популяцию P. tricolor мы обнаружили там ещё в 2014 году. В одно пасмурное утро мы отправились на поиски P. tricolor в район перевала Гарсия. Конечно, с интенсивным развитием сельского хозяйства, которое в последние годы происходит в ЮАР, мы внутренне были готовы к тому, что уже не увидим там это растение. Семь лет назад мы ещё не имели возможности определять координаты мест произрастания растений, и сейчас надеялись, что просто опознаем тот небольшой участочек с P. tricolor. На практике оказалось всё не так просто. Мы помнили, что обнаружили растения не на самом перевале, а вдоль дороги к нему. С несколькими остановками, тщательным осмотром долины в течение нескольких часов мы добрались до Гарсия пасс и, проехав его, остановились в недоумении. Мы не нашли P. tricolor, и место её произрастания не узнали! Погода к тому времени здорово испортилась – густой туман окутал перевал, из-за низких туч стало темно. Мы порассуждали и развернулись, решили ещё раз вернуться в долину для поисков. Остановились в одном из мест, очень похожим на то, которое «правильное». Холодный ветер прижимал к земле большие серые пучки травы, уже вовсю хлестал косой дождик, солнце в тучах, и бродить по сырому лугу было не очень-то приятно. P. tricolor по-прежнему не видно. Уже собравшись уходить с очередной площадки, я вдруг заметила трепещущие на ветру бело-красные лепестки. Несомненно, это P. tricolor! Стало понятно, почему мы так долго его не находили. Растения вида демонстрируют явление гелиотропизма или фототропизма, когда их цветы активно следуют за солнцем и светом соответственно. День был пасмурный, поэтому цветки полностью не открылись и были плохо заметны. Делать снимки в дождь не очень-то приятно, однако, когда мы ещё найдём этот вид, становящимся с течением лет всё более редким? Мы фотографировали, пока ощутимо не продрогли. На этом небольшом  участке у подножия горы мы насчитали что-то около 40 растений. Мне трудно сказать, много это или мало, потому как могу сравнивать только с 2014 годом. Если так, то растений стало больше. По датам наши два посещения этих мест точно совпадают.

P. tricolor в природе

Какие ещё находки можно отметить? В Северном Кейпе, недалеко от Калвинии (Calvinia), мы впервые нашли цветущую P. nervifolium. Ранее я как-то выращивала её из семян, но в природе никогда не видела. Этот маленький геофит со светло-жёлтыми цветками так называется из-за выразительно выделяющихся сосудистых пучков (их ещё называют жилками) на обратной стороне листа, она тёмно-пурпурная. По этой причине листья этого вида характерные, сохраняются во время цветения, поэтому при обнаружении цветков его довольно легко опознать, это диагностическая особенность. P. nervifolium тоже один из раннецветущих клубневых видов, ведь большинство геофитных пеларгоний в природе цветут октябрь-декабрь, а мы были в сентябре, и нам повезло с ним.

P. nervifolium в природе

Ещё довелось найти цветущую клубневую P. radiatum, цветки которой довольно крупные по сравнению с собратьями по секции (Hoarea). На одном из горных склонов местного водохранилища в окрестностях Вурстера мы обнаружили много растений этого вида, точнее, их распростёртых листьев на поверхности грунта, и только на одном из них распустились светло-жёлтые цветки. И это было здорово, так как цвести она начинает только с октября. Свежие, крупные, с будто хрустящими сливочными лепестками. Это было удивительно приятно и красиво, мы даже не рассчитывали найти цветущее растение так рано.

P. radiatum в природе

Ещё хотела бы написать про буйство цветущих P. ovale с их трепетными нежными лепестками-бабочками и соседствующего с ним редкого вида P. ocellatum. Последний похож на P. tricolor своими выпуклыми (бородавчатыми, как их ещё называют) пятнами на верхних лепестках, но они не чёрного, а малинового цвета. Сентябрь — это месяц этих двух видов из окрестностей Макгрегора!

P. ovale и P.ocellatum в природе

На всём нашем пути мы часто встречали цветущие растения P. triste и P. lobatum. Они прекрасны своими крупными, распростёртыми по земле опушёнными листьями и мелкими ароматными в вечернее и ночное время цветочками на длинных цветоносах. У взрослых растений, как правило, большой подземный корень. А ещё мы заметили очень много пустых свежих ямок в популяциях этих растений, даже в заповедниках. Эти растения не носят метку исчезающих, но нам показалось, что этих растений выкопано очень много. Почему? Причиной этого варварства является, скорее всего, востребованность этих крупно-клубневых растений на коммерческих рынках Европы и Азии. И делают это – выкапывают клубни и продают их – сами местные жители, а не приезжие иностранцы, ведь в нынешнее пандемийное время путешественников в ЮАР почти нет. Так много «дырок» в сухой земле, оставшихся от свежевыкопанных клубней P. triste и P. lobatum, мы не видели за все наши предыдущие поездки в поля Южной Африки. Попутно хочу заметить, что когда любители каудексов приобретают на аукционах и рынках эти растения, то в подавляющем большинстве сажают они их совершенно неправильно: у этих пеларгоний есть значительных размеров корень, который неверно принимается за каудекс. Находиться он должен в земле, в грунте, а не снаружи. Растение страдает от неправильной наружной посадки, корень постепенно высыхает на воздухе, и растение гибнет.

Так растёт P. lobatum в природе. Никаких клубней над поверхностью грунта

P. triste в природе. Клубень (корень) вида всегда находится в грунте

Примечание. Использование фото и/или текста этой статьи в некоммерческих целях возможно. Для этого вам нужно связаться с автором (Елена Иогансон) и указать автора публикации.